Читала страницы из дневника последних лет жизни Чарльза Буковски и осознавала, как мне всю жизнь не хватало такого человека рядом. «Люди опустошают меня», писал он. Я добавлю, что опустошают они лишь потому, что сами пусты, а пустота, как известно, тянется к заполненности, потому как кровопийца они впиваются в тех, кто способен насытить их бездну если не кровью, то силой. Здоровое чувство мизантропии, возникшее не от хулиганской мысли бунтаря: «А ну-ка их всех! Обойдусь без людей!», а подкреплённое наблюдением: люди давно перевелись. «Так редко можно встретить интересного человека. Это не просто раздражение, это, чёрт побери, землетрясение» и после: «Только никогда не помещайте меня в комнату, полную людей». Помещение, где находятся люди, бесперебойно вещающие о самих же себе, люди, подобные ёжам, что колются друг о друга в излишней тесноте. Зачем Буковски такие люди, если его пространство хочет быть свободным, принимать в себя любимую классическую музыку и Логос, приходящий свыше? Да, комната и писатель в ней один, наедине со своей болью, что он тщательно скрывал всю жизнь в строчках, над которыми так легко улыбнуться. Это мысли, стремящиеся обрести плоть и человек, привычно достающий «смерть из своего левого кармана». В своем дневнике Буковски откровенен и эта честность настолько чиста, что становится стыдно за то, что я не могу быть столь честной, рассказывая о себе. Он не боялся показаться слабым там, где слабость была противовесом силе, он смело признавался в том, что не знает будущего и следующего шага: «…когда я встаю с утра и надеваю ботинки, я думаю: «Боже, что же дальше?» Я искарёжен жизнью. Мы никогда не двигаемся прямо». Такие слова пробивают насквозь, надолго остаются в памяти и, может быть, станут для кого-то укором и приведут к признаниям, которые сложно было сделать ещё вчера. «И когда я сочиняю неплохое стихотворение, оно помогает мне жить дальше». Любящий скачки и своих девятерых кошек, хорошую музыку и одиночество, познавший бедность и отчуждение, Буковски никогда не выходил в ночь с фонарём и словами: «Я ищу человека», потому что ему не нужно было искать. Человеком был он сам. И столько силы в этом признании: «Я не могу взглянуть на озеро или океан без мысли о самоубийстве. Это выход, позволяющий тебе оставаться». И он остался, швыряя возможность смерти об стену, ловя её на отскоке. Остался ждать не человека, а смерти, что всегда была с ним: «Я надеюсь, проснуться утром, а если нет – чудесно». В свои 71 Буковски чувствовал завершение и часто говорил об этом, но говорил без страха, трепета, - просто принимая этот факт, как саму жизнь, которой положен свой срок. «Смерть приходит к тем, кто ждёт её, и к тем, кто не ждёт». Он всегда умел по-настоящему улыбаться со страниц своих книг, и читателю даже не обязательно было видеть его глаза, чтобы понять, - морщинки избороздившие их уголки, появились не только от смеха. «Юг без признаков севера» я прочла два года назад и перечитываю в моменты тяжёлых душевных порывов, ощущая свободу и лёгкость строк человека, который писал их кровью своего сердца. Но никогда он не позволил себе бросить читателю в лицо свою боль, ударив по нервам. Буковски писал с улыбкой и отчаянным весельем судьбы своих героев. И только дневник открыл мне трагедию этого человека. «Читатель и лучший человек на земле – тот, кто вознаграждает меня своим отсутствием». Писателя не стало в 1994, мне тогда было совсем мало лет. Он ни разу мне не снился, не приходил сквозь время, да я и не просила навещать, и, как оказалось, то было правильным. В маленькой комнате, выходящей на пыльный дворик, я вспоминаю, как мечтала обрести в этой жизни человека, чья честность стала бы примером для многих и многих. Таким человеком был Чарльз Буковски. Но пусть отсутствие станет памятью о том, что мы были, будем, даже если нас пока ещё нет в «сейчас».

Кто знаком с творчеством Буковски?